МОДНАЯ ТЕМА
Календарь осеннего Петербурга опять настраивает на модную тему. В пространстве ArtPlay при участии Минпромторга был организован уже третий Международный Форум моды, а в Экспофоруме и на других площадках прошли мероприятия традиционной Петербургской Недели моды (St Petersburg Fashion week) с круглыми столами, конференциями и ажиотажными показами. Корреспондент «БД» побывал везде, чтобы разобраться: мода в Петербурге – это только часть городской культуры или уже отдельная индустрия?
Швейная фабрика по производству мужской одежды ФОСП (ФОС-П).
Мечты и планы
В Северной столице работают сильные дизайнеры, широко известные и в России, и за ее пределами. Лилия Кисиленко, Татьяна Котегова, Леонид Алексеев, Ирина Танцурина, Янис Чамалиди, Елена Бадмаева, Алена Ахмадуллина – имена, давно вошедшие в золотой фонд российской моды.
Исходя из этого факта, идея сделать Петербург столицей моды, зародившаяся в коридорах власти лет пять назад, имела основания. Для ее реализации при Центре развития и поддержки предпринимательства (ЦРПП) был создан Центр индустрии моды и легкой промышленности. Петербургских дизайнеров трижды вывозили на парижскую выставку Who is Next, в Гостином дворе работали ярмарка «№ 35» и творческое пространство «Среда». Впрочем, по словам наблюдателей, власть уделяла больше внимания молодым именам из мира моды и легкой промышленности. Перспективные дебютанты получали субсидии на аренду производственных помещений. А вот с именитыми петербургскими дизайнерами, чьи работы можно встретить даже в музеях, контактов было меньше. Вместе с тем в профессиональной среде бытует мнение, что инвестиции именно в бренды известных модельеров могли бы с большей вероятностью создать в Петербурге атмосферу Милана.
Вести с модной орбиты
Кутюрье Татьяна Парфенова в недавнем интервью журналу Masters сказала, что хоть она и петербургский дизайнер, ее стиль не петербургский, и она собирается открывать дизайн-бюро в Москве, так как 80% клиентов оттуда. Тем не менее Парфенова считает Петербург столицей если не моды, то дизайна точно. А чтобы стать столицей моды, «нужна орбита», то есть инфраструктура, которая состоит из всех, кто делает одежду модной. «Я думаю, если бы в России не было нефти, газа и пришлось изыскивать иные механизмы для зарабатывания денег, мода попала бы в объектив», – рассуждает знаменитый кутюрье.
Дизайнер Лилия Кисиленко и ее партнер, директор модного дома Lilia Kissilenko Ирина Селюта, более 20 лет назад создали компанию по производству одежды и аксессуаров. Но развиваться и удержаться на рынке им помогли не модные тенденции, а, скорее, корпоративные заказы и ставка на собственный стиль и производственный опыт. Когда-то их совместная работа начиналась на фабрике «Невская мануфактура», они пережили кризис 1998 года, потом сумели выкупить помещение на Кирочной улице, где теперь расположено производство и шоу-рум бренда. Работать удается с оборотом не менее 2 млн руб.
У некоторых петербургских дизайнеров был опыт сотрудничества с мировыми брендами. «Когда-то, в начале 2000-х, британский модный дом Ede & Ravenscraft (им принадлежит здание Дома Мертенса, где сейчас находится Zara) предложил сотрудничество петербургским дизайнерам: Погорецкой, Чамалиди, Котеговой, Хохловой и нам, – рассказывает Ирина Селюта. – Работали несколько сезонов, делали пилотные образцы для коллекций четырех цветов. Но мы не несли финального бремени за продажи коллекций».
Объем производства одежды и аксессуаров в Петербурге оценивают примерно в 200–250 млрд руб. По данным Комитета по развитию промышленности, в городе 447 швейных предприятий. Кроме того, на рынке работают около 2 тысяч дизайнеров моды. Среди них – студия Nnedre & Friends, Oh My, Kogel, Milla Berillo, Usta k ustam и другие.
Кружевная перспектива
Особняком в мире моды стоит предприятие «Крестецкая строчка». Этот старинный промысел в новгородской глубинке возрождает петербургский предприниматель Антон Георгиев. Он уже около 10 лет развивает в деревне Мойка в Новгородской области фасовочное производство меда и поставляет продукцию во все федеральные торговые сети. Однажды Антон Георгиев приехал на фабрику «Крестецкая строчка», которая работает в Новгородской области с 1929 года, и увидел там нескольких вышивальщиц преклонного возраста в полуразрушенном здании. При этом их продукция была прекрасной. В 2015 году бизнесмен инвестировал в фабрику более 200 млн руб.: в ремонт, обучение новых вышивальщиц. Теперь там работает 70 человек, бренд укрепляется. Он был представлен на различных модных выставках, в том числе в Париже и Милане. Кроме столового белья, на фабрике начали производить одежду: блузы, платья. Сейчас предприятие сотрудничает с 10 ритейлерами, в том числе Au Pont Rouge, универмагом «Московский» и другими. А еще фабрика работает как туристический объект, Антон Георгиев принимает туристов. В Петербурге в ТК «Гарден Сити» открыт шоу-рум «Крестецкой строчки», а производство вышло на ежемесячный оборот в 1 млн руб. Изделия фабрики как образцы народных промыслов представлены в некоторых музеях, например, в Эрмитаже и Русском музее.
И все-таки, почему в Петербурге при всем обилии талантов и поклонников в области моды самой модной индустрии как не было, так и нет?
Ирина Селюта, директор модного дома Lilia Kissilenko:
«Почему дизайнеры одежды не вышли в мировые производители одежды? А почему российские автомобили не вышли в лидеры? Потому что у нас слишком велик разрыв между производством и всем другим в мире моды. Потому что витрины по всему миру, успех и миллиардные обороты – это всегда союз дизайнера и инвестора. Видимо, инвесторы не пришли. В Кристиана Диора в свое время вложил 6 млн франков крупный производитель текстиля. С этого началась эпоха торговой марки «Диор». Мода – это риск. Нужно уметь предложить что-то острое, вместе с тем удобное и универсальное. Если бы все знали, что именно будет продаваться, все были бы миллиардерами. Вот, например, в Бельгии тоже производят одежду. Но при этом 500 млн евро было потрачено на популяризацию бельгийской моды. Кто у нас может вложить такие или подобные им деньги в популяризацию петербургской моды? В общем, петербургской моде катастрофически не хватает денег на все: популяризацию, модернизацию оборудования, персонал – учитывая, что налоги растут. Дизайнеры формируют имидж города, в том числе за рубежом, об этом могла бы подумать власть».
Светлана Молчанова, президент Союза производителей изделий легкой промышленности:
«Ив Сен Лоран, Кристиан Диор – это прежде всего торговые марки, бренды, в которые вложены сотни миллионов долларов. У нас не было предпосылок, чтобы вкладывать в моду миллионы долларов. Условия в России так сложились, что развивается только госзаказ, а потребительский рынок отдан иностранным компаниям. В 90-е годы правительством молодой России не было принято концепции развития российских производств, считалось, что мы все сможем завезти и продать. Предприятия-миллиардеры в легкой промышленности работают по заказу государственных ведомств – например, так работает компания “БТК-групп”. Вообще, в России всего семь крупных АО, работающих на госзаказ, – остальные у них на субподряде. На один заказ приходится до 100 малых предприятий. Чтобы выжить, предприятия легкой промышленности, как правило, имеют собственную сеть магазинов и производств (экспериментальные цеха), как у “Леди Шарм”, “Маленькой леди”, “Помпы” и др. Чтобы в производстве одежды держаться на плаву, надо иметь как минимум свою розницу. Вот “Скороход” открывает уже девятый магазин обуви в Петербурге. Значит, отрасль возрождается».
Антон Георгиев, владелец бренда «Крестецкая строчка»:
«Мне кажется, все эти модные дома петербургских дизайнеров – глубоко убыточные и живут за счет какой-то помощи и разовых заказов. В основном в правительстве РФ в Москве работают выходцы из Петербурга, они же являются покупателями этих модных домов, и потому дизайнеры тянутся в Москву. “Крестецкой строчке” не нужно становиться мировым модным брендом. Бельгийцы не будут покупать вологодские кружева в Бельгии, потому что у них есть свои, бельгийские кружева. А вот быть крепким локальным брендом, радовать туристов замечательными покупками – это да. Кстати, если бы известные кутюрье взялись использовать наши кружева, это бы сработало. Но нам не сделать такого объема, чтобы насытить поставки в крупные торговые сети. Кроме того, в России же ничего не производят: ни тканей, ни фурнитуры. Технологически мы тоже сильно отстаем. Все для производства одежды надо купить, например, в Китае. Привезти, растаможить, сшить и потом везти обратно? Такие изделия станут золотыми по стоимости».
