НЕВИННАЯ ЭКСПАНСИЯ
Французские виноделы почти повсеместно выступали и выступают в роли миссионеров, которые обращают в свою «пьянящую» веру целые страны и континенты. Есть в их числе высококлассные многостаночники, которые сегодня консультируют местных виноградарей в Чили, завтра – в Австралии, а послезавтра – в Соединенных Штатах. Термин «перелетные энологи» как раз про таких выдающихся людей, как Дени Дюбурдье (умер три года назад), Мишель Роллан, Стефан Деренонкур… Есть и те, кто меняют «дислокацию» один раз и на всю жизнь. И тоже изменяют винный мир к лучшему.
Ливан
Два самых знаменитых хозяйства из «большой тройки» ливанского виноделия – Chateau Ksara и Chateau Musar – французы по духу и крови. Первое было основано еще в 1857 году перебравшимися в эти края монахами-иезуитами. Ну а Chateau Musar появилось на свет почти на век позже, в 1930-м – стараниями 20-летнего экономиста Гастона Ошара, очарованного бордоским виноделием и попытавшегося сделать что-то подобное на тогда еще мирной ливанской земле, в долине Бекаа. Ливан, к слову, в то время находился под французским управлением, в столице располагался солидный военный гарнизон, и вина Ошара очень пришлись по вкусу офицерскому составу. В числе тех, кто влюбился в вина Chateau Musar, оказался однажды майор Рональд Бартон, владелец одного из самых знаменитых шато – Лангоа-Бартон. С подачи Бартона Европа и узнала о ливанских винах. К слову, сын Гастона Ошара, Серж, продолживший дело отца, был одним из первых, кто удостоился звания «Человек года» от престижного винного журнала Decanter.
Необходимо добавить, что почти все современное ливанское виноделие стоит на французских сортах винограда.
Тунис, Алжир, Марокко
Во времена Османской империи производство вина, существовавшее здесь еще две тысячи лет назад, было сведено почти к нулю, и французам пришлось, по сути, начинать все заново.
Алжирское виноделие получило новый импульс к развитию во времена правления маршала Бертрана Клозеля (бывшего наполеоновского генерала). Он лично курировал эту отрасль и в 1861 году открыл две крупные винодельни в окрестностях столицы. Очередной генерал-губернатор Алжира Альфред Шанзи пошел дальше и начал способствовать переселению в Северную Африку виноделов из Лангедока, Долины Роны и других южных регионов Франции. Они высадили в Алжире более ста тысяч гектаров виноградников, и винодельческая отрасль стала в этой стране главной на десятилетия.
Именно «тельным» алжирским вином в начале XX столетия разбавляли в неудачные годы «тощее» бордо (благо, контроль над такими процедурами в те времена был почти на нуле). Именно им спасались французские винолюбы, когда эпидемия филлоксеры выкосила большинство виноградников Бордо, Бургундии и Лангедока. Ну и, наконец, уже в 1970-е годы именно алжирские виноматериалы были основой печально известного в СССР «Солнцедара».
Впрочем, вскоре после обретения Алжиром независимости (то есть после 1962 года) виноделие было объявлено пережитком колониализма, площадь виноградников уменьшилась на порядок, и сегодня эта отрасль вновь пребывает в упадке. При этом Алжир все равно остается «страной номер два» в Африке по объемам производства вина (после ЮАР).
Виноделие соседнего Туниса развивалось схожим путем и примерно в те же сроки. Как и в Алжире, главными сортами являются ронские: Гренаш, Кариньян, Сира, Сенсо, Мурведр. Стилистика вин тоже аналогичная. Российские туристы очень любят закупаться в местных магазинах винами, на этикетке которых значится Grand Cru Mornag (лучший винный регион Туниса). Соотношение цена-качество – очень и очень достойное.
Почти то же можно сказать и про сегодняшние вина Марокко, где государство крайне серьезно относится к этой отрасли. Ежегодно здесь производится более 40 млн бутылок вина. А король Марокко с давних пор дружит с мэром Бордо. И лучшие вина Марокко (например, от Château Roslane и Domaine de la Zouina) сегодня представлены в самых дорогих ресторанах мира.
Израиль
Немалый вклад в современное мировое виноделие внес клан Ротшильдов. И не только в родной Франции, но и, к примеру, в Израиле. Так, барон Эдмон де Ротшильд в конце XIX столетия инвестировал огромные деньги сначала в виноградники, а затем и в строительство самых современных по тем временам виноделен. К делу привлекались наиболее опытные и дорогостоящие французские специалисты. Строилось все, что называется, на века. Например, Carmel Winery – одна из популярнейших сегодня виноделен Израиля – относится к числу тех, самых первых, проектов Ротшильда.
Великобритания
А вот со старой доброй Англией французы изрядно оплошали. Когда глобальное потепление нужным образом подогрело Британские острова (так, что здесь стали полноценно вызревать не только морозостойкие гибриды, но и классические шампанские сорта винограда: Шардоне, Пино Нуар и Менье), первыми за винными экспериментами туда устремились американцы и канадцы. Например, уроженец Чикаго Стюарт Мосс, сколотивший состояние на производстве медицинского оборудования. В 1988 году они с женой Сэнди для начала присмотрели домик в Западном Сассексе, а затем разбили там небольшой виноградник. «Все, что я когда-либо хотела, это маленький английский домик, два акра виноградной лозы… и бесконечная бутылка портвейна», – рассказывала позднее, смеясь, Сэнди Мосс. В итоге же у них получилось одно из лучших винодельческих хозяйств Великобритании – Nyetimber – чьи игристые вина составляют серьезнейшую конкуренцию шампанскому.
Французы же всерьез взялись за эти земли совсем недавно. Только в 2017 году шампанский дом Taittinger объявил о том, что высадил виноградник в графстве Кент. Чтобы попробовать это англо-французское игристое, придется дожидаться 2023 года, когда первый релиз данного вина поступит в продажу.
США
Кто-то может подумать, что французы «подняли» и виноделие в США. Ну, в самом деле, в 1938 году в Калифорнию из Бордо по приглашению владельца Beaulieu Vineyards Жоржа де Латура приехал молодой винодел по имени Андрэ. После чего калифорнийское виноделие, переживавшее глубочайший упадок вследствие пресловутого «сухого закона», начало стремительно «цвести и колоситься», а в 1976 году в ходе знаменитой парижской дегустации и вовсе «прибило» лучшие бордоские и бургундские вина… Но при более детальном рассмотрении сразу выясняется, что означенный «Андрэ» вовсе не француз… а наш соотечественник! А именно – бывший белогвардеец Андрей Викторович Челищев.
Впрочем, французский след вы в США все-таки отыщете. Относительно недавно здесь открылось несколько филиалов знаменитых шампанских домов. Одно из самых известных хозяйств – Rubicon Estate, принадлежащее культовому кинорежиссеру Фрэнсису Форду Копполе, – привлекает к сотрудничеству самых лучших французских специалистов. Ну а консультантом двух культовых калифорнийских виноделен Screaming Eagle и Harlan Estate является упомянутый выше Мишель Роллан.
Россия
В первой половине XIX столетия, когда князь Михаил Воронцов всерьез озаботился подъемом крымского виноделия, он привлек для этих целей опытных французских мастеров. Французы исправно производили вино, которым не стыдно было угостить отдыхающего на юге императора, но учить винодельческому ремеслу русских подмастерьев отказывались. В конце концов, несостоявшихся учителей отправили восвояси, а дело Воронцова взялся продолжать Лев Голицын. Он решил в определенном смысле пойти по стопам Петра Первого и сам отправился во Францию – постигать науки виноградарства и виноделия. Толку вышло больше.
Впрочем, без французов в команде Голицына все равно не обошлось: они помогали ему обустраивать шампанское производство в Краснодарском крае. А точнее – в Абрау-Дюрсо. Имя одного такого специалиста на слуху и сегодня – это реймсский винодел Виктор Луи Жан-Мари Дравиньи. Сегодня в «Абрау-Дюрсо» главным шампанистом является его «наследник» – Жорж Бланк.
Но, пожалуй, главный прорыв в современном российском виноделии связан с другим гражданином Французской республики. Владельцам хозяйства «Лефкадия», отцу и сыну Николаевым, удалось привлечь к своему проекту не кого-нибудь, а, светлой памяти, Патрика Леона, культового винодела из Château Mouton Rothschild. Тот в течение нескольких лет не только сумел помочь россиянам сделать по-настоящему крутое красное вино (сегодня «Лефкадия Резерв 2012» обласкана иностранными винными критиками), но и успел щедро поделиться опытом со своими краснодарскими коллегами.
Французские виноделы (пусть менее известные, чем Патрик Леон) работали и с другими российскими винодельнями, такими как «Гай-Кодзор» (Ален Дюга, Ноэль Рабо) и «Раевское» (Филипп Рику). И тоже с интересными результатами.
